blogProFilm.ru

Так вышло, что «Последняя дуэль» Ридли Скотта вызвала на нашем портале наибольший отклик среди женщин-авторов. После просмотра фильма мне стало ясно, почему: реальная и в то же время неслыханная по меркам Средневековья история о двух знатных рыцарях, причиной раздора между которыми стала женщина, жена одного из друзей-врагов, подавшая официальный иск о своём бесчестии – тонкая психология и моральный подтекст такого сюжета больше заинтересует прекрасных дам. Представители же сильного пола явно ожидали от фильма больше битв, турниров, мечей, копий, драк, доспехов, герольдов, вина, менестрелей, военных походов и прочего средневекового экшна, а уж никак не затянутого рассказа об уникальном юридическом прецеденте. Что ж, правду и истину на страницах блога уже искали, попробуем теперь найти кинематографическую ценность творения Ридли Скотта.

Нашими авторами уже было сказано, что фильм выстроен в логике «эффекта Расёмона», давая зрителю возможность взглянуть на сюжет глазами каждого героя этого треугольника. На деле такой подход позволяет не только выявить правду каждого персонажа, но и понять, в чём они себя оправдывают и приукрашивают. Ох уж эта неистребимая человеческая мелочность – показать себя с наилучшей стороны, найти оправдание каждому своему поступку, праведному или не очень, и, попрекая других, не замечать бревна в собственном глазу. Не знаю, как насчёт правд и истин, а я вижу именно попытки героев выгородить себя. Прямолинейный, неотёсанный и воинственный рыцарь де Карруж уверен, что окружает жену заботой и любовью и принимает верные решения в жизни и на поле боя. Его жена Маргарита же находит его грубияном и недальновидным человеком, скучным в постели и навеки пропавшим бы в бездне ссор без её мудрого совета что в хозяйстве, что в светском обществе. Друг де Карружа, красавец рыцарь Ле Гри, посягнувший на Маргариту в отсутствие мужа, убеждён, что их страсть была взаимной, а он был исключительно благороден, обходителен и вместе с тем всячески стремился не допустить вражды с боевым другом, обходя трения в денежных и земельных вопросах. Де Карруж считает, что Ле Гри подлец, подсидел его, разрушив его военную карьеру, и втёрся в доверие к их сюзерену, а что до жены, то он, де Карруж, оказал ей всемерную поддержку и понимание, как любящий супруг. Маргарита же испугана его бешеным гневом, в порыве которого пострадала от него не меньше, чем от Ле Гри. Что касается любовника, то она сочла себя невиновной в случившемся и оскорблённой его наглостью, оттого честно рассказала всё мужу. Ле Гри, узнав, что дело предано огласке, благородно не обращается в церковный суд, понимая, что, раз решение за королём, то можно рассчитывать на заступничество сюзерена, графа д`Аленсона, по счастью, кузена короля. Ну а если и это не поможет, то быть поединку – тогда у него появится шанс убить де Карружа, к тому моменту раздражавшего весь двор, от знати до собственных слуг, несгибаемой прямотой и упрямством. О судьбе Маргариты не подумали оба благородных рыцаря – в случае лжесвидетельства женщины против мужчины женщину сжигали на костре, вот такое страдающее Средневековье. Но мужикам не до того, женщина по сути средневекового права есть ценная (в случае наличия богатого приданого) вещь, собственность мужа, а тут вопросы поважнее – как говорится, и с другом не будет драки, если у вас друга нет.

©Photo credit: 20th Century Studios

Вот и получается, что три взгляда на одну и ту же историю выявляют подлинную «правду характеров»: де Карруж со своей политически безграмотной принципиальностью был бы отличным солдатом, но не командующим, и никак не царедворцем. Он родился аристократом, но не смог приспособиться к гнильце окружающего его общества, вымещая гнев на жене, которую по-своему, по-суровому любил, только ей это непонятно и неприятно, она ждала от брака совсем иного. Его друг, дальновидный и развязный интеллигент Ле Гри обаял всех дам земли французской, заслужил расположение, доверие и дружбу сюзерена, но не смог унять губительную страсть и просчитать её возможные последствия, загубив свою жизнь и репутацию. Маргарита тоже не святая, встретившись и заговорив с Ле Гри на званом пиру, она прекрасно понимала, что этот красавец расставляет ей сети, и ловко в них попалась, подвергнув себя смертельной опасности и сальным допросам королевского суда, жаждущего интимных подробностей, по-женски начала паниковать, когда ничего уже нельзя повернуть вспять. Её поступок по понятиям её времени лишён всяческой логики – можно было бы смолчать, ведь она замужем, а это гарантия её прав и прав её детей. И вот турнир-дуэль, убит Ле Гри, Маргарита спасена, а её ребёнок, от кого бы он ни был рождён, по средневековому праву признаётся законным наследником дома де Карружей.

©Photo credit: 20th Century Studios

Воплотить на экране правдивые преданья старины глубокой доверили признанным рыцарям и фаворитам мирового кинематографа: Мэтту Дэймону (де Карруж), Адаму Драйверу (Ле Гри), Джоди Комер (Маргарита) и, раз в фильме о лучших друзьях есть Мэтт Дэймон, то без его лучшего друга не обойтись – Бен Аффлек виртуозно вжился в роль распутного и хитрого графа Пьера д`Аленсона. Признаться, такой каст идеально подходит повествуемой истории: Джоди Комер немного фонит своей австралийской коллегой Марго Робби, но выбор актрисы крайне созвучен лейтмотиву фильма – Комер принесла популярность роль в сериале «Убивая Еву», где речь о женщинах глазами женщин. Мэтт Дэймон в очередной раз показал себя серьёзным и умудрённым актёрским опытом исполнителем, умеющим меняться, находить тон и ритм своего образа (вспоминая его в «Форд против Феррари», всё больше в этом убеждаюсь).

©Photo credit: 20th Century Studios

Адам Драйвер также подтвердил свой талант к трансформации, актёр использует свою внешность, голос и стать столь корректно, что не затмевает коллег по фильму, но и не остаётся в их тени, в каждой своей работе сохраняя и приумножая индивидуальность. За это его ценят как творцы коммерческих франшиз, так и независимые режиссёры. Бен Аффлек же просто потряс: именно он смог перетянуть одеяло харизмы на себя. Сколь бы скользким и неоднозначным ни был его персонаж, ему я рукоплещу стоя.

©Photo credit: 20th Century Studios

Жаль, что сюжет не показан глазами этого персонажа, графа Пьера д`Аленсона, сюзерена обоих друзей-врагов. Он невольно (или намеренно?) приложил массу усилий, чтобы их поссорить: сначала отдал Ле Гри земли из приданого Маргариты, на которые так рассчитывал де Карруж; затем публично высмеял бравого рыцаря, спровоцировав того на оскорбления в адрес Ле Гри, прижившегося при дворе, в то время как де Карруж не вылезал из походов; после отдал Ле Гри должность капитана фамильной крепости де Карружей, чем взбесил прямодушного и не терпящего несправедливости де Карружа. Наконец, именно граф Пьер поведал Ле Гри о невероятной красоте и уме Маргариты, заинтриговав того до невозможности. Графу нравилось играть с людьми, что на пирушках и массовых оргиях у себя в замке, что на поле боя, что в политике. При этом он искренне ценил Ле Гри, ставшего его правой рукой, поправившего его финансовые дела, разобравшегося с вассалами-должниками и, вдобавок, разделявшего его легкомысленное отношение к жизни. Именно на графа неожиданно оказывается похож малыш Маргариты, хотя он вроде бы избегал встреч с нею и не был с ней близко знаком. И именно граф произносит ключевые для сюжета слова: «Не дай верности тебя обмануть». Верность супругу, дружбе, сюзерену, королю, долгу подвела их всех. Кстати, граф Пьер столь же реальный исторический персонаж, как и соперники по дуэли – Пьер II Аленсонский был в молодости военачальником; впоследствии, получив во владение обширные земли, отдалился от баталий и предался более мирным занятиям: интригам и придворной стратегии, впрочем, за лёгкий нрав получил прозвище Добрый.

Наши западные коллеги-критики порой звучат даже мягче российских братьев по оружию, называя фильм «неидеальным, но и не пробуксовывающим», «не лишённым правды жизни», «достаточно феминистским» (вероятно, это хорошая оценка), правда, именно Дэймон и Аффлек попадают под обвинения в историческом несоответствии (не пришлись по душе их парики и цвет волос). Мне так не показалось, напротив – муж-Карруж объелся груш, за ревнивую средневековую насупленность Мэтту Дэймону причитается минимум премия Гильдии киноактёров. Но это мелочи. Гораздо больше радует то, что мало кто из зарубежных критиков пошёл дальше феминизма, и в целом фильм заслужил неплохие отзывы. Почему меня волнует глубина бурения? Всё очень просто. Скажем прямо, Средневековье – не самая часто экранизируемая эпоха (если не брать в расчёт разного рода шуточные фильмы или же близкое по антуражу фэнтэзи). Пожалуй, из известных, масштабных и качественных проектов последних лет можно назвать сериал «Викинги» и историческую драму «Король». И, чем дальше мы углубляемся в наш XXI век, тем с большим количеством толерантных ограничений сталкиваются кинематографисты, желающие перенести зрителя в ту или иную эпоху. Безусловно, Ридли Скотт взялся за этот проект не без толерантной подоплёки: сама ситуация с борьбой женщины за свою правоту вполне отвечает современным требованиям. Однако его обращение к теме исторического феминизма изящно, деликатно и неагрессивно; подчеркнуть самостоятельность и права средневековой женщины, не лишив героев-мужчин сюжетной значимости, мог только истинный мастер. Боюсь даже представить, что получилось бы, попади этот проект к одной из, прости господи, режиссёрок, хищной толпой осадивших крепости голливудских киностудий.

©Photo credit: 20th Century Studios

Другим огромным облегчением стало бережное отношение режиссёра к исторической достоверности в визуальном аспекте. Повествуя о Франции XIV века, о Нормандии и Париже, о военной экспедиции в Шотландию, было крайне важно показать эти реалии не искажёнными, не населёнными африканцами, азиатами, маори и прочими коренными народами иных континентов. Ридли Скотт вернул кинематографу старую добрую правдивость, в толерантном балагане дня сегодняшнего у меня, признаться, не оставалось надежд на то, что такое возможно, но «Последняя дуэль» доказала право режиссёров и их творений и на правду, и на истину. Поэтому можно сколько угодно упрекать фильм в затянутости, но он смотрится естественно, без саднящего ощущения рассинхронизации фактов и здравого смысла.

Обращает на себя внимание и работа художника по костюмам и специалиста по гриму и причёскам: характерные стрижки и одежда героев соответствует историческим источникам, в том числе и иллюстрированным книгам-летописям того времени. Многим показалась неуютной холодная, тёмная цветовая гамма, но, сдаётся мне, такое решение художники-постановщики приняли неспроста: во времена Просвещения Средние века так и называли «тёмными временами», и бедная цветовая палитра лишь подчёркивает дух времени. Не скрою, было бы в фильме больше битв и духа боевого рыцарства, а также прочего антуража Средневековья, это придало бы ему зрелищности и динамичности в моих глазах. Ридли Скотт вполне мог бы на это решиться, ему не привыкать к масштабным батальным сюжетам. Не могу не сказать о саундтреке, он отлично подходит экранной эпохе. Завершающая вокальная композиция Celui Qui Je Desire (“Тот, кого я возжелала”), написанная Гарри Грегсон-Уильямсом и исполненная Грейс Дэвидсон, отвечает канонам и ладам средневековой музыки. А один из вариантов официального постера и вовсе напоминает культовую «Седьмую печать», но всё же мне думается, что это не плагиат, а намеренная отсылка к судьбоносности случая и его почти неуправляемой воле.

История не знает сослагательного наклонения, и я не возьмусь судить героев не своего времени. Зато могу примерить шапку звездочёта и предсказать, что такими темпами Оскаровский турнир в грядущем году обещает быть зрелищным и беспощадным. Остаётся лишь напомнить участникам, что использование продюсерских заклятий и магического трендового оружия строжайше запрещено и карается суровой зрительской инквизицией.

kot_pofigist

Комментарии(0)