blogProFilm.ru

Продолжая исследовать список оскаровских номинантов 2022 года, невозможно упустить одну из тёмных лошадок конкурсной гонки, необъезженным мустангом ворвавшейся в табун лидеров. Впрочем, в этом моём вступительном пассаже куда больше вестерна, чем оного во «Власти пса»: фильм не имеет ничего общего с классическим жанром, кроме ковбойских шляп и места действия. Монтана, 1925 год, век уже новый, а места всё такие же бескрайние, но назвать это вестерном значит покривить душой – это лишь камерная семейная драма, поединок нервов, а не стволов. Здесь нет ни прихотливой динамики развития сюжета, ни выраженных протагонистов и антагонистов, а вестерн без хороших и плохих парней – деньги на ветер.

По-ленински лаконично выразил своё мнение о фильме известный актёр Сэм Эллиотт («Большой Лебовски», «Призрачный гонщик», «Звезда родилась»): «Г*вно!». Если поподробнее, то неоднократно снимавшийся в вестернах колоритный усач поставил целый ряд справедливых вопросов: «Где в этом вестерне вестерн? Какого чёрта ковбои слоняются туда-сюда в шляпах и с голыми торсами, пронизывая весь фильм аллюзиями на гомосексуальность? И вообще, что эта женщина с того полушария [Новая Зеландия] может знать об американском западе? Зачем снимать фильм в Новой Зеландии, обзывать Монтаной и утверждать, что вот так оно и было?» (NME March 1, 2022). Разумеется, актёра уже обвинили в сексизме и непонимании идеи, более того, многократно обозвали в ответ и призвали объяснить ему, что это фильм о квирах, о нестандартном личном опыте, который тоже имеет право на существование. Но я, пожалуй, соглашусь с мистером Эллиоттом и выступлю в защиту жанра, постараюсь дать ответы на поставленные им вопросы, заодно рассказав о фильме.

Признаться, пора бы уже перестать вестись на аннотации и рекламные материалы, но перед началом просмотра верилось, что «Власть пса» всё же действительно будет вестерном. Может, мне как знатоку и любителю жанра просто хотелось, чтобы так было. И вначале всё шло хорошо: горестная история сепарации и несовместимость правды характеров, одинокие, протяжные пейзажи (как в «Строго на Запад») под скупые наждачные звуки банджо и ризофонической гитары, суровое мастерство перегонщиков скота (как в «Австралии»), кадры в холодных тонах, подчёркивающие брутальную запущенность главного героя, географическую отрешённость ранчо от внешнего мира и безжалостный континентальный климат. Дальше этого дело не пошло: сюжет развивается лишь в рамках семьи Бёрбэнк. Братья Фил и Джордж, полярные противоположности друг другу, занимаются каждый своим делом – Фил предан труду на ранчо, работе со скотом, верховой езде, отсутствию манер и неприятию цивилизации (несмотря на то, что дела идут неплохо), а Джордж всей душой стремится к прогрессу, красоте, городской моде и идеалам. Один живёт прошлым, другой будущим, в настоящем у них лишь семейный бизнес, который как бы уходит на второй план, когда Джордж вдруг женится на интеллигентной вдове Роуз, к немалому неудовольствию брата. Родители братьев живы-здоровы, но предпочитают сельскому уединению комфорт большого города, на ранчо Бёрбэнков столуются с десяток работников и прислуга, и, как только в доме объявляется новоявленная супруга Джорджа, Фил устраивает ей подлинный бойкот.

Стеснительная и непривычная к агрессии женщина тушуется, теряется и находит себя в алкоголизме, но это не единственная проблема семьи Бёрбэнк. У вдовы есть сын от первого брака, бледный угловатый юноша Питер, студент-медик, который на лето приезжает на ранчо, где сперва становится объектом насмешек, а затем неожиданно находит общий язык с немногословным и озлобленным Филом. Нет, уважаемые блюстители морали, ничего такого-эдакого на экране (к счастью) не происходит, но отшельник Фил и вправду оказывается не так прост, а мальчишка и того сложнее. Меж тем противостояние деверя и невестки достигает своего апогея, ведь теперь объятая неврозом Роуз Бёрбэнк тревожится ещё и за сына. Внезапно опытный скотовод Фил подхватывает лихорадку и умирает, насколько внезапно – знает только студент-медик. И, кажется, все вздохнули с облегчением, пёс умертвлён, но всё же он был человеком. Такой вот Шариков.

©Photo credit: New Zealand Film Commission, Netflix

Теперь, прежде чем утверждать «Г*вно!», давайте покопаемся в актёрских работах. Бенедикт Камбербэтч, пожалуй, идеален для роли Фила – его внешность-трансформер здесь превращается в несдержанную маску ненависти, скрытности, напускной простоты, пренебрежительности, глупого, по-детски садистского издевательского торжества и неожиданной чувственной искренности. Актёру удалось добиться эффекта создания напряжения с каждым появлением на экране своего персонажа. Безусловно, эта работа разительно отличается от его не менее нервной, но наивной и беззащитной роли в «Кошачьих мирах Луиса Уэйна», где он сыграл знаменитого иллюстратора и популяризатора научных опытов, страдавшего прогрессирующей шизофренией. В силу типажа Камбербэтчу везёт на странные роли.

©Photo credit: New Zealand Film Commission, Netflix

Роль новоявленной четы Бёрбэнк досталась реальной супружеской паре, Кирстен Данст и Джесси Племонсу. Племонс в роли Джорджа безволен и тряпичен, словно инстинктивно не желая уподобляться грубому Филу. Несмотря на пухлую неловкость, он обходителен и элегантен, но повествование отодвигает его далеко на задворки сцены, и всякий раз, когда это необходимо, его герой не оказывается рядом. Жизненно. Прокисшее лицо Кирстен Данст отражает деградацию самообладания её героини, хотя и отчаянно напоминает фон Триеровскую «Меланхолию».

©Photo credit: New Zealand Film Commission, Netflix

Коди Смит-Макфи в роли Питера всерьёз пытается тянуть одеяло на себя: молодой австралийский актёр с необычной и загадочной внешностью уже снимался в вестернах, так что его неумелая посадка в седло и боязнь езды верхом лишь умелая игра. Его герой со стеклянистыми глазами, болезненно худощавый, по-вампирски бледный и объективно трусливый слабак на деле не знает ни страха, на жалости. Он доктор Джекилл и мистер Хайд этой истории, и кажется, что у него полностью отсутствуют эмоции – высший пилотаж актёрской работы, ведь персонажи без эмоций поистине пугают. Разве что ни он, ни другие герои не вовлекают зрителя ни в какое захватывающее действие.

Так где же здесь вестерн? Его и вправду нет. Ковбои с ранчо Бёрбэнков действительно словно красуются друг перед другом, предпочитая летом обходиться без рубах, купаться всем коллективом в горной речке и загорать, прикрывая шляпами отнюдь не головы. Все как один они чтят легендарного наездника и учителя Фила в разных ковбойских премудростях, и уже на третьем-четвёртом его упоминании становится ясно, что этот культ личности неспроста. Я не возьмусь утверждать, что во времена легендарного Запада не было гомосексуалистов, думаю, были, не больше и не меньше, чем везде. Однако это были не те истории, что принято рассказывать. Конечно, можно допустить, что в наш толерантный век решили дать право голоса и этой стороне жизни Дикого Запада, но мне думается, что масштаб сильно преувеличен, да и в сюжетном плане из истории сублимации в годы недозволенности ничего не выжмешь.

©Photo credit: New Zealand Film Commission, Netflix

А кто же такая «женщина с того полушария»? И вправду, многие зрители наверняка задались вопросом, кто же такая Джейн Кэмпион, что она сняла и отчего такая шумиха вокруг женщины-режиссёра. Что ж, сия леди отличилась не только режиссурой, но и работой над сценариями – в 1993 году увезла статуэтку Оскара домой, на южное полушарие за лучший оригинальный сценарий своего фильма «Пианино». Эта же лента выиграла и номинации «Лучшая актриса» и «Лучшая актриса второго плана». Впрочем, признаюсь честно: как кинокритик не знаю этот фильм совсем, зато знакома с великолепной симфонической оркестровкой заглавной мелодии его саундтрека «The Heart Asks Pleasure First» в варианте финской симфо-метал группы Nightwish (вокал записан уже не Тарьей Турунен, а Анной Ольсон, однако меломанам посоветую послушать минусовку этого трека).

Вообще с фортепиано у Кэмпион явно сложился творческий тандем: во «Власти пса» оно тоже играет немалую роль. Пожалуй, одна из самых сильных и запоминающихся сцен фильма – это дуэль музыкальных инструментов, неловкое и полузабытое пианино Роуз против импровизаторского банджо Фила. В век феминизма Кэмпион повествует о пассивной женщине, не харизматичной и не тянущей на протагониста, на фоне толстой голубой линии это тоже отличает её работу от ныне принятых стандартов. Что ещё удалось режиссёру, так это акцент на детали, но тут ничего удивительного: для женщины естественно внимание к мелочам и выстраивание целостной картины именно через них. Фил плетёт верёвки, натянутые, будто нервы; Питер мастерит хрупкие, но изысканные бумажные цветы, Джордж демонстративно укладывается поверх одеяла в гостинице, не желая делить постель с немытым и неопрятным братом; Роуз с маниакальной опаской прячет по всему дому бутылки; у девиц в трактире растерянный вид оттого, что ими не интересуются потные ковбои; Питер и Фил сочно делят одну сигарету на двоих. Что до съёмок в Новой Зеландии, то тут у режиссёра сразу два логичных оправдания: во-первых, она сама из Новой Зеландии, а во-вторых, съёмки там значительно дешевле подлинных американских локаций. Та же легендарная «долларовая трилогия» Серджио Леоне снималась в Испании, например.

©Photo credit: New Zealand Film Commission, Netflix

И всё же вердикт неутешителен: затянуто, бездвижно, муторно, гомосексуально. Словом, не ново. После «Горбатой горы» тему можно считать закрытой – воздержание и натужные страдания не несут в себе динамики, а без динамики нет вестерна. Не является открытием и тема братьев – «Одинокий рейнджер», «Братья Систерс» недавние тому подтверждения. Что же до сценарной основы фильма, то вдохновивший Джейн Кэмпион роман Томаса Сэвиджа не является истиной в последней инстанции: опубликованный в 1967 году, он, вероятно, был нацелен на привлечение внимания к вопросу гомосексуальности, а может, и вовсе был манифестом самого писателя, практиковавшего бисексуальные отношения. Поэтому, продолжая мысль Сэма Эллиотта, скажу, что не только новозеландский режиссёр, но даже американский писатель не могут претендовать на истинное знание уклада и морали легендарного Запада. Не им диктовать и жанр, построить который на диалогах, деталях и протяжных кадрах гнетущего одиночества невозможно. Как говорится, «хочешь стрелять – стреляй, а не болтай».

kot_pofigist

Комментарии(1)