blogProFilm.ru

История о том, что неспособность отпустить прошлое обладает разрушительной силой. О том, что женская логика порой бессмысленна и беспощадна, а мужская недальновидность опасна. О том, что сочетание этих факторов, как оружие массового поражения, выжигает души и испепеляет смысл любой, даже самой изломанной жизни.

То, что зрители прочли на флаерах, вероятно, напомнило им «Лолиту», и это первая и, увы, неизбежная ассоциация, когда речь заходит о любви взрослого мужчины и несовершеннолетней барышни. Однако пьеса «Чёрный дрозд» (Blackbird) не снискала бы такой популярности и не удостоилась бы экранизации, будь она плохой подделкой или даже хорошей копией. Это самостоятельное произведение, без аллюзий и цитат, и «восемнадцать плюс» здесь уместны не столько из-за непростой морально-юридической коллизии, сколько из-за диалогов – острых и скользких, жизненных, не расставляющих никаких точек над «i», безжалостных к себе и к собеседнику. На них держится всё действие фильма, ведь в хорошем психологическом триллере главное не то, что происходит, а то, что держит в напряжении – недосказанность, ожидание, непонимание. Люди больше всего боятся неопределённости, и здесь этот эффект достигается с поразительной до мурашек достоверностью. Даже вкрапления ненавязчивого и отрешённого саундтрека подливают свою каплю бензина в пожар событий, разгоревшийся по преступной халатности героев.

Девочка Уна понравилась Рэю, другу своего отца. Рэй тоже ей здорово понравился. Ей тринадцать, ему за тридцать, они тайно встречаются и в итоге вместе сбегают из провинциального городка в не менее провинциальный городок. Потом, естественно, скандал, суд, слёзы, ну вот и вся любовь. Куда уж проще, но фильм и не об этом, а лишь об одном дне пятнадцать лет спустя, о двадцати четырёх часах, когда Уна, движимая необъяснимыми мотивами и непреодолимым упрямством, находит Рэя и добавляет к заслуженному наказанию ещё и свой собственный приговор.

Чем человек может унизить или усовестить другого человека? Словами? Возможно. В их диалогах много колких слов, оно и понятно: она не знает зачем пришла, но хочет этого прямо сейчас, а он не собирается раскапывать прошлое, от которого, казалось, убежал. Чем ещё? Правдой? Да, это уже больнее. Уна не в силах расстаться со своим чувством и припоминает каждую мелочь, но вот что интересно – её воспоминания при всей чувственности звучат грубо, в то время как Рэй вспоминает всё не по-мужски детально, нежно и, рискну сказать, романтично. Тут впервые и задаёшься целым рядом вопросов: «кто первый начал?», «кто виноват?» и «что делать?».

Режиссёру Бенедикту Эндрюсу удалось расставить по всему фильму целую сеть ловушек – по мере того, как по обе стороны фронта возникают фантомные воспоминания, зритель успевает несколько раз поменять своё мнение о героях, а к первым пришедшим в голову вопросам добавляются новые, как в игре «правда или вымысел». Кто-то из этих двоих либо лжёт, либо преувеличивает, но кто? Почтовый склад, где они застряли, точно в песочных часах, как лабиринт непохороненных воспоминаний – кажется, что выхода из него нет. Декорации в целом формируют крайне реалистичную, если не сказать натуралистичную атмосферу фильма – и этот нескончаемый склад с его тошнотворным минимализмом, убогими подсобками, офисами и шкафчиками, и простые и лаконичные пейзажи британского побережья, чей туманный горизонт не предвещает ничего хорошего, и одежда персонажей – сдержанная, неброская и подчёркивающая время: юная Руби Стоукс, сыгравшая Уну-девочку, точно проваливается в девяностые в этих пушистых кофтах, кедах и джинсовках.

Так чем же ещё воюют бывшие любовники, кроме слов и правды? Здравым смыслом. Единственный рациональный мотив Уны – объяснить, в какой ад превратилась её жизнь в маленьком городке, откуда она с тех пор так и не переехала. Будет ли эта карта бита доводами Рэя о том, что от неё утаили что-то очень важное? А вопросов всё больше. Мой принцип – без спойлеров, поэтому придётся остановиться и поговорить об исполнителях главных ролей.

Руни Мара удивляет своей естественностью и способностью передавать тончайшее колебание эмоции. За весь фильм её отсутствующий, стеклянистый взгляд ни разу не потеплел, невольно задумываешься, кто был одержимее – Рэй со своей страстью или Уна со своей местью. Она отлично воплотила и боязливое упрямство, и решительную нелогичность, и глупость своего цинизма, и страх бессмысленности собственной затеи.

Бен Мендельсон в очередной раз полирует грани своего таланта. Этот джентельмен может быть любым, за что пользуется заслуженной любовью режиссёров, критиков и зрителей. А ещё он может ответить глазами – даже на самую неожиданную реплику, – и сделать это так просто, что невольно молишься на оператора, не упустила бы камера этот взгляд. Его персонаж, при всей тяжести содеянного, человек неяркий, нерешительный и склонный прятаться от проблем, а не решать их. Восхитительная актёрская работа и ещё один нестандартный образ.

Что ж, к чему пришли мои мысли поздним московским вечером на выходе из кинотеатра? К тому, что в любых отношениях виноваты двое. Что не надо вытряхивать из шкафов прошлого скелеты с грязным бельём. И что сначала лучше бы изгнать своих собственных демонов, а уж потом браться за окружающих.

Р.S. Да, и вот ещё что: я бы отнесла этот фильм к числу тех, что бессмысленно смотреть в дубляже. Подлинные интонации в диалогах не заменит никакая переводная звуковая дорожка.

kot_ pofigist

Комментарии(2)