blogProFilm.ru

Редкое ощущение открытия чего-то нового, и потрясения кинематографической работой, безупречной, на мой взгляд, во всех отношениях – идея, сценарий, актеры, «картинка» (не только природа, но и чисто бытовые сцены), великолепная музыка (и народная, сопровождающая сцены праздников, отдыха, предсвадебных буйств в захолустной югославской деревне, и чисто «киношная» – музыкальный фон для всего повествования), и горы, и звери, которых в картине очень много и которые, волею автора, одушевлены и играют собственную роль. Поразительные детали, вроде дыхания из-под воды через соломину или камыш. Или – еще – попадание героини фильма в «вершу», старинное славянское устройство для ловли рыбы…

Для меня, дилетанта, скорее склонного к рационализму, чем к абстракции, к брюзжанию и копанию в деталях, чем к абсолютному, безоговорочному восхищению, без копания в мелочах и придирок к исторической правде,- ощущение весьма необычное.

И все это – об Эмире Кустурице и его фильме «On the Milky Road».

Главное – Любовь, которая приходит случайно и неизвестно, откуда. Приходит по-разному. У героя Эмира Кустурицы (Коста), молочника, снабжающего молоком и яйцами своих односельчан, защищающих свою жизнь и дома, поначалу считающего себя уже не существующим, безразличного к жизни и смерти (он, разве что, общается со своим беговым ослом и прирученным – или одушевленным – соколом), она приходит с появлением неведомой Женщины, имя которой ни он, ни зритель, так и не узнают. Наверно, не совсем случайно, конечно… У самой Невесты (это и есть та самая Женщина в великолепном исполнении Моники Белуччи), она, видимо, тоже приходит случайно. Во всяком случае, не от чувства опасности и желания скрыться от своих преследователей, и не от тяжелой сельской работы. Наверно, здесь речь идет о неожиданном и многими не испытанном эффекте «шаровой молнии», любви с первого взгляда, о котором написал Марио Пьюзо в «Крестном отце»? Только наоборот, любовь женщины к мужчине? Бог знает… И к невесте Косты, односельчанке, тоже приходит неведомо и нежданно, и она тоже борется за свою любовь, и готова прибить свою соперницу в прямом смысле слова, задушить или даже пристрелить… И Коста сначала не может или не хочет сделать выбор. Очень тонкая, выразительная и емкая сцена: защищая от воды с протекшей крыши сельского медпункта, Коста держит кастрюли над головами обеих женщин, пострадавших одинаково при попытке завести старинные уличные австро-венгерские куранты то ли на местной полуразрушенной ратуше, то ли на никому не нужном вокзале, то ли на собственном доме…

Любовь в условиях Войны заканчивается трагически. Наверно, это единственная сюжетная линия фильма, которая очевидна с самого начала.

В фильме Кустурицы есть и Война. Не напрямую, в политическом смысле, хотя есть и сцены обстрелов, и снайперского огня, и садистских убийств -зачисток, которые вершат некие «миротворцы», облаченные в современную боевую униформу, сильно похожую на натовскую, и передвигающиеся на вертолетах. Война у Кустурицы – как судьба, в которую оказались втянуты, каждый по-своему, все без исключения герои картины, и сербские ополченцы с местным попом, защищающие свои дома, и Коста, и его нареченная невеста со своей семьей, и его Любовь со своим женихом – сербским генералом, с исковерканной психикой и лицом, и даже животные, которые, словно люди, убегают, прячутся, а иногда – атакуют своих противников или, по-своему, защищают людей от гибели.

Есть и символизм. Необычный и неожиданный. Начиная с жутковатой сцены забоя свиньи в самом начале фильма, которая во время убийства кричит почти человеческим голосом, и толпы гусей, которые буквально купаются в ее крови, вылитой в специальное корыто, и кончая весьма символическим и, одновременно, вполне реалистичным соколом – другом и хранителем Косты. Это ведь Югославия, Родина Эмира Кустурицы. А между ними – анимированная змея, то ли гадюка, то ли эфа, то ли гюрза, но размером с огромную анаконду, которая оказывается вполне одушевленной и активно участвует в самых острых, можно сказать, ключевых сценах, спасая (или пытаясь спасти) главных героев от Смерти.

Смерть – тоже присутствует. Как ожидание, как предчувствие, как угроза и как горькая и страшная реальность. И есть Память, неразрывно связанная со Смертью, на остающаяся исключительно уделом живых. Именно об этом – заключительные кадры фильма.

Православная Вера. Она у Кустурицы не навязчивая, настойчиво вовлекающая в свои сети новых адептов, которым достаточно отпущения грехов, чтобы перейти из язычества в христианство, как это проделали авторы фильма «Викинг» со святым князем Владимиром – Крестителем Руси. У Кустурицы вера – это искупление и память.

Наконец, нельзя не сказать об актерах. Безупречно. А игра самого Эмира Кустурицы и Моники Беллуччи – просто великолепна. Мой школьный преподаватель литературы, знаменитый Давид Яковлевич Райхин (если кто не слышал, не поленитесь, зайдите в Интернет) утверждал, что нет на свете ничего, что было бы невозможно описать русским языком, только слова нужно выбрать правильно. Так вот, у меня слов не хватает – этот фильм и этих актеров нужно видеть и слышать. Так что смотрите. Надеюсь, что увидите гораздо больше, чем

Ваш Дилетант.

P.S. от Navis’а: Волшебная рецензия от Дилетанта на волшебный фильм Кустурицы. Больше слов нет.

Картина выйдет в российский прокат 12 января – спешите посмотреть!

На DVD выход фильма планируется на конец апреля 2017 года.

Комментарии(1)