blogProFilm.ru

Уиллем Дэфо, именитый актёр, обладатель нестандартной, фактурной внешности, делающей его пугающим персонажем многих киноисторий, в жизни мил, почти стеснителен, невероятно позитивен и, разговаривая, будто пишет книгу – настолько афористичен его язык.

“Когда я был молод, в Нью-Йорке чего только ни происходило: столько ситуаций, разных групп людей. Но я тогда учился в театральной школе [Университета Висконсин-Милуоки – прим.автора], а когда попал в Нью-Йорк, то присоединился к маленькому авангардному театру, работал с ними почти тридцать лет, это и была моя основная работа. Кино началось позже”, – вспоминает Уиллем дорогу к своему полнометражному дебюту “Без любви” 1981 года, – “Этот фильм интересен ещё и тем, что его сняла Кэтрин Бигелоу, он стал первой её большой киноработой, а она впоследствии стала первой женщиной, получившей “Оскар” за лучшую режиссуру. А вот вторым режиссёром был Монти Монтгомери, он продюсировал фильмы Дэвида Линча и сыграл запоминающегося ковбоя в его фильме “Малхолланд Драйв”

Актёр припомнил и физически тяжёлую работу над пронзительной и гиперреалистичной военной драмой Оливера Стоуна “Взвод” (1986), весьма философски охарактеризовав работу над летальными исходами для персонажей:

“На съёмках всё было довольно чётко: вот наш отрезок, над тобой будут летать вертолёты, камеры здесь и здесь, и ползи, убедительно ползи, сынок, в тебя стреляют, вокруг будут взрывы. А вообще, знаете, в кино я столько раз уже умирал, что, когда придёт мой черёд, мне кажется, я буду вполне готов и скажу: “Что ж, я знаю, что делать”

Повод для философских допущений нашёлся и когда речь зашла о работе Дэфо в картине Пола Шрёдера “Чуткий сон” (1992) о драгдилере, имевшем шанс начать новую жизнь. Режиссёр и сценарист славится тягой к острой социальной проблематике, его легендарную работу “Таксист” (1976) вряд ли что-либо затмит, но Шрёдер и в новом веке продолжает писать и снимать криминальные, деклассированные и протестные истории (“Холодный расчёт” с Оскаром Айзеком, “Тихий Садовник” с Джоэлом Эджертоном, вошедшим в жюри того же Марракешского кинофестиваля). В ”Чутком сне” невозможно не отметить чувственную игру Дэфо, но сам актёр смотрит шире:

“Работая над этим фильмом, я часто задумывался над тем, насколько он пропитан Нью-Йорком. А ещё я осознавал, что такой могла бы быть моя собственная жизнь, если бы в ней что-то пошло иначе. Вся эта криминальная история и другие, ей подобные – кто знает, насколько далеко или близко они прошли от меня самого в далёком прошлом”

Photo: Ekaterina Smirnova, A24

На встрече со зрителями модераторы продемонстрировали яркий фрагмент из хоррора “Маяк”, где сумасбродный герой Дэфо обрушивает страшные морские проклятия на своего незадачливого напарника. Уиллем Дэфо поделился своей любовью к ролям с изысканным текстом, и не обсудить этот угрожающий монолог стало невозможно:

“Я влюбился в этот текст. Он исполнен образности, хоть я и засыпаю этого парня проклятиями, словно заставляю его съёживаться от всех этих пожеланий страшной судьбы. Язык столь богат, что рисование этим языком становится физически осязаемым. Нужно ловить его импульсы, и это как водить машину на механике: нужно вовремя и правильно переключать передачи,” – актёр расплылся в улыбке, глаза его загорелись, сразу видно, что глубокие, неоднозначные роли, больше тяготеющие к настоящему искусству, нежели к поп-культуре, ему больше по душе, – “Это своего рода игра, а я люблю поиграть с текстом. Когда твоя роль столь красиво прописана, тебе нравится её ритм, её звучание, и она в конечном итоге уносит тебя прочь от всего на свете, на миг делая твоё существование особенным. Вот такая у меня работа”

Интуитивное чувство слова, стиля, тонов и полутонов, тончайших эмоций – то, в чём Уиллему Дэфо не откажешь. Неудивительно, что многие его роли требовали артистической вовлечённости, выходящей за рамки актёрского мастерства. На съёмках байопика “Ван Гог. На пороге вечности” режиссёр Джулиан Шнабель давал ему уроки живописи (кто не знает, Шнабель ещё и великолепный художник, среди его работ портреты известных современных деятелей культуры, например, незабываемый портрет Гэри Олдмена в образе тореадора). 

“Помнится, мы рисовали бутылку,” – вспомнил Уиллем, – “Основным уроком для меня были даже не приёмы работы кистью, а то, что никогда не нужно спешить с восприятием вещи. Напротив, нужно поиграть с этим восприятием. Бутылка существует по определению, тебе же нужно сделать её особенной, исключительной, чтобы сам процесс унёс тебя подальше от рутины и помог заглянуть за грань сути вещей. Мазок, ещё мазок, и вдруг что-то начинает получаться – мне это стало очень близко, поскольку это сродни актёрской работе. Одно действие цепляется за другое, провоцирует третье, и мой герой раскрывается через восприятие этих действий”

Photo: Ekaterina Smirnova, Riverstone Pictures

Казалось бы, такой фильм – это не только процесс и результат, это ещё и ответственность. До Дэфо Ван Гога в кино играли такие именитые актёры, как Кирк Дуглас и Тим Рот, однако он относится к этому иначе (и, на мой взгляд, абсолютно правильно, иначе с оглядкой на других никогда не получится сделать что-то своё, индивидуальное):

“Для меня этот фильм о Ван Гоге был очень интересным опытом. Моё собственное обучение живописи совпало с работой над персонажем и совершенно отвлекло меня от мыслей о Кирке Дугласе и всех предыдущих исполнителях роли. Мы ведь делали совсем другое, нас интересовала не биография, а его эмоциональный мир. В его голове звучит музыка, которую лишь он в состоянии услышать. Кисти и краски – как тончайшая симфония в его руках. Он живёт духовностью, у него есть постоянная потребность в духовном познании себя. Это и было объектом нашей работы”

Чувствуется, насколько Дэфо увлечён миром искусства. С тем же Джулианом Шнабелем они уже сотрудничали в 1996 году в легендарном фильме “Баския”, где художников и богемных нью-йоркских персонажей также сыграли Дэвид Боуи, Гэри Олдмен, Джеффри Райт, Бенисио Дель Торо, Деннис Хоппер. Тем любопытнее было услышать, как нынешние студенты признаются интеллигентному актёру в том, что в детстве боялись его, на что он со смехом ответил: “Что ж, извините, но раз вы боялись, значит, я хорошо делал свою работу!”. Обсуждая тонкости актёрской работы, Дэфо отметил, что для него важна личность режиссёра, а вот задерживаться в шкуре персонажа ему не по душе: “Когда ситуация и эмоция прошли, то они прошли, если только ты сам не хочешь продлить их и задержаться в них подольше”.

Photo: Ekaterina Smirnova

Своим главным актёрским достижением Уиллем Дэфо назвал то, что ему всё ещё нравится этим заниматься:

“Часть актёрской работы – найти что-то интересное и развивающее для себя в каждой роли. Мне нравится идти к новому и неизведанному, нравится быть свободным и расширять свои горизонты, без конкретики, не задумываясь о том, в каком жанре я ещё не снимался. Моё воображение работает не так, мне важно открытие. Открытия не случится, если моментально, раз и навсегда определиться с персонажем. Его нужно осмыслить, и неважно, хороший он или плохой. В жизни-то я не злодей, я сама милота, но работа над злодейскими ролями расширяет понятие морали”   

Главный лайфхак, которым поделился Дэфо, будет полезен не только творческим людям, а вообще всем, кто имеет амбиции и желает чего-то достичь: 

“Верьте в себя, не теряйтесь, не выжидайте, пока ситуация улучшится. Просто делайте на совесть и то, что нравится, не распыляйтесь. Условия не сложатся под вас”